Ранние утренние прогулки давно вошли у Робин в привычку. Кьерн, ее ястреб, с первого года обучения заменивший девушке сову, нуждался в регулярных полетах и упорно отказывался совершать их без присмотра хозяйки. Это означало лишь одно — подъем в половину шестого, поспешные сборы, горсть ледяной воды на лицо и мисс Льюис готова к очередному наполненному хлопотами октябрьскому дню. Просторная перчатка из крепкой кожи холодила и без того замерзшую руку, поскрипывая под давлением когтей птицы. Погода, как и следовало ожидать, не баловала студентов и преподавателей последним солнечным теплом, предпочитая ему промозглую, ветреную слякоть с бесконечной рябью мелкого дождя, но даже это не могло прервать устоявшуюся годами рутину. Жизнь продолжалась. С наслаждением Робин сделала глубокий глоток холодного, свежего воздуха, сжимая в пальцах свободной правой руки небольшой вытянутый свисток. Это было изобретением магглов издававшим звук недоступный человеческому слуху, но зато служивший сигналом для ястреба. Едва губы девушки коснулись свистка, Кьерн резким рывком взмыл вверх, издавая победный клич, сопровождающий каждый его полет. Непроизвольно глаза его хозяйки были прикованы к величавому силуэту птицы, на краткий миг позволяя человеку ощутить течение ветра сквозь гибкие перья, силу и могущество его крыльев, опьяняющее ощущения полета. Мисс Льюис никогда не была искусна в управлении метлой, да и что греха таить, заклятие левитации давалось ей едва ли не с большим трудом чем чары патронуса, и возможно поэтому она часто чувствовала странную, необъяснимую связь со своим питомцем. Или хотела чувствовать. Робин остановилась у кромки озера, покрытого легкой рябью, приседая у самой воды и глядя на собственное дрожащее отражение в беспокойном зеркале.

Каждая новая волна ударялась о берег с тихим плеском, мгновенно отталкиваясь от вязкого грунта и устремляясь обратно, к своим непоседливым собратьям. Робин вытянула перед собой руку, с трудом распрямляя замерзшие пальцы и испытывая необъяснимое ни одним из законов логики желание коснуться беспокойной воды. В этой бездонной, серой глубине была своя прелесть, скрывались свои, невидимые глазу постороннего наблюдателя сокровища, она будет существовать на протяжении еще доброй сотни лет после того, как прочный фундамент замка рассыпется и превратиться в пыль. Понимание этого одновременно пугало девушку и вселяло в нее восхищение той неизведанной силой, которая создала окружающий ее ландшафт. О нет, это не могло быть простым стечение обстоятельств, как утверждали многие волшебники и магглы, ведь если мыслить в рамках той же математической формулы, каковы шансы зарождения жизни, формирования идеальной для ее поддержания планеты? Один на миллиард? Триллион? Когда Робин была еще совсем ребенком, отец однажды посадил ее на свои широкие плечи под усыпанным серебристым узором звезд ночным небом, одно за другим называя созвездия, навсегда отражающиеся в счастливых глазах малышки. Еще тогда она решила для себя, что рано или поздно разгадает эту неприступную с виду загадку, обладая уникальной возможностью совместить науку мира своих родителей и колдовство. Куда исчезли эти наивные, но вместе с тем прекрасные мечты сейчас?
Из туманного мира размышлений девушку вывел тревожный крик ястреба. Робин быстро поднялась на ноги, поспешно отыскав в пасмурных небесах одинокую темную точку своего питомца. Птица описывала сужающиеся круги вокруг озера, удивительно похожие на те, при помощи которых Кьерн находил себе сытный обед, только вот во время охоты он предпочитал сохранять благоразумное молчание. Что-то было не так. Будто бы в унисон мыслям своей хозяйки птица камнем упала вниз, и глаза мисс Льюис расширились от ужаса когда она проследила за траекторией его полета. Целью ястреба была отнюдь не безобидная упитанная мышь, но один из учеников, нашедший приют под сенью растущего у кромки воды дерева. Рука девушки автоматически скользнула в карман, нащупывая гладкую деревянную поверхность палочки, но благоразумный глас разума сразу же отверг идею использования магии. Малейшая ошибка и Кьерн будет мертв. Набрав в легкие как можно больше воздуха, Робин прокричала, всем сердцем надеясь, что неизвестный услышит и поймет ее:
- Берегитесь!
Срываясь с места, она прижала к губам свисток, мысленно призывая на помощь Мерлина и прочих великих магов прошлого.

К величайшему облегчению Робин парень успел с удивительной для человека ловкостью уклониться от атаки ее любимца, что впрочем никоим образом не смутило настойчивого в делах охотничьих Кьерна. Острые когти ястреба впились в приподнятую руку незнакомца, а тишину разорвал новый гневный клекот. Широкие, сильные крылья бились поддерживая поджарое тело птицы на весу, но томительным мгновением позже он все же прекратил атаку, наконец-то повинуясь отчаянному сигналу волшебного свистка и опускаясь на любезно подставленную хозяйкой затянутую в перчатку руку. Недовольство ястреба, явно оскорбленного в лучших чувствах, было хорошо заметно по болезненному удару клюва, которым он наградил Робин, но старосту Рейвенкло сейчас меньше всего волновали его чувства. Набросив на горделиво поднятую голову Кьерна специальную маску, не позволяющую ему видеть, запыхавшаяся девушка почти бегом достигла того места, на котором застыл незнакомец и едва переводя дыхание поспешила принести свои извинения:
- Великий Мерлин, вы в порядке?! Я не знаю что на него нашло, обычно он гораздо дружелюбней большинства почтовых сов... Надеюсь вы примите мои глубочайшие...
Слова застряли у нее в горле, когда Робин узнала стоявшего перед ней. Как она не могла не узнать, втайне наблюдая за ним на протяжении добрых трех лет? Кровь отхлынула от щек девушки, оставляя ее смертельно бледной и безмолвной.